- Помни, - сказала ведьма, - раз ты примешь человеческий облик, тебе уж не сделаться вновь русалкой! Не видать тебе ни морского дна, ни отцовского дома, ни сестер! А если принц не полюбит тебя и не сделает своей женой, ты погибнешь; сердце твое разорвется на части, и ты станешь пеной морской.
- Пусть! - сказала русалочка и побледнела как смерть.
- А еще ты должна заплатить мне за помощь, - сказала ведьма. - И я недешево возьму! У тебя чудный голос...
- Ты возьмешь мой голос?
- Ну не то, чтобы возьму...

- И главное, Горацио, никак не пойму, как я мог быть таким идиотом! Ну милая мордашка, ну ножки там, походочка, но разве в этом счастье? О чем я думал? Эй, бармен, еще кружку!
- Сию минуту, Ваше Высочество!
- И понимаешь, Горацио, - зашептал принц и наклонился к другу поближе, - Я уже и не могу так больше, я же не железный, в конце концов. Каждый день, каждый божий день одно и то же. Я уже о разводе подумываю. Вчера вот в сердцах бросил ей: "Да чтоб ты пеной морской стала!", так она так смеялась, так смеялась, а потом и отвечает: "А вот это хрена, дружок! Если уж я стала твоей женой..."
- Где этот чертов раздолбай?! - раздался снаружи высокий, пронзительный крик, - Где его долбаное высочество?
Принц вздрогнул и побледнел. Он отодвинулся от Горацио, нервно взял кружку в руку, облизнул губы и так и не сделав ни глотка поставил ее обратно на стол. В дверях, заслонив свет, возник высокий, фигуристый силуэт.
- Вот ты где, бездельник! - истошно завопила русалочка, - Я его весь день разыскиваю, все ноги сбила, а он здесь пиво хлещет! Нет, как помощи от него, так в жизни не дождешься, куда там, а вот с дружками-тунеядцами по кабакам шляться, здесь он первый! И на этого мерзавца я потратила лучшие годы своей жизни! А ведь говорила мне мама...

Если внимательно присмотреться, то можно было заметить, что в глубине глаз русалочки билось горькое удивление и печаль, словно она сама удивлялась и сокрушалась тем словам, что вылетали из ее рта, словно какая-то неведомая сила заставляла ее произносить их и невозможно было ни удержать, ни воспротивиться этой силе. Но принц не присматривался. Он торопливо вскочил, схватил шляпу и бросился к черному ходу.

(c) Eiri